* * *
Лавину тревог я испытывал, где бы я ни был,
И чувствую это, как будто чего-то предвижу.
Целуя холодную вечность бездонного неба,
Увидел я то, что я правды и счастья не вижу.
Какими жестокими стали – забыли о Боге,
Обманом и ложью свой хлеб дармовой добывая.
Ведут, – но куда? – сатанинские горе-дороги…
В одном я уверен, что где-то они прогорают.
Иудина сущность окутала мир паутиной,
Куда же идёшь ты в безуми, род человечий?
Терновый накинут венок, и крест давит на спину,
Один лишь подставил за грех невиновные плечи.
Ревёт в человечестве ярость жестоких желаний,
Небесная святость в болоте земном отразилась,
И мчат по болоту, полозьями хлюпая, сани
К кончине своей, сатане отдаваясь на милость.
Обличье меняя на мерзкие скользкие рожи,
Льстецы не увидят в себе обездушья, менялы.
А люди невинно страдают и молят: о, Боже…
Ехиднам в обличье людей «набивают чувалы».
Восстаньте, кто прав, – после битвы мы будем молиться,
И нас озарит уж давно опустевшее небо,
Чертей выгоняя из царства, не нужно креститься.