* * *
На кругу я опять выдыхаюсь,
Вновь себя на молекулы рву.
Кто живёт, надо мной надсмехаясь,
Всё надеясь, что я зареву?
Что сойду я с дистанции рано
И в заботах забуду стихи,
Истаскаюсь, сопьюсь в ресторанах,
А во тьме поплачусь за грехи…
Но по кругу бегу не последним,
Не срезаю по жизни пути.
Я не шут, и не царский наследник,
Но способен их всех обойти.
В середине мне быть не пристало,
И на задних уже не гляжу.
Тех, кто ждал, что заплачу, – не стало,
А на падших я зла не держу.
Я бегу, я спешу, я стараюсь,
Вылезаю из кожи, как гад,
Пробежал над обрывом по краю,
И сорваться был сам уже рад.
Вырастают проклятия в тенях
Из предательств, измен и оков,
И какой-то кричит неврастеник:
«Берегись, там змея, Лицуков!»
Всех их к чёрту, я трассу не «режу»,
Всё, что мне суждено, – пробегу.
Пятьдесят семь! А я ещё свежий,
Как трава на весеннем лугу.
И змея на меня поглядела,
Извернулась, оскалила пасть,
Ухватиться успела за тело,
Но хотела ведь душу украсть.
А мне яд даже вылечил нервы,
И с дистанции мне не сойти.
Я почти что уже самый первый,
А прошёл половину пути.